(no subject)
Jun. 26th, 2015 08:26 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
sestra_kerryУмка вот пишет, что Вова Обломист умер:
Умер в Киеве Вовка Обломист, старый дружище. У нас с ним бывало по-разному, вплоть до серьезных скандалов (чудил он по пьяни на концертах знатно). Хочу написать два слова отдельно, не в комментах.
Я познакомилась с ним на Гауе в 86 году, уже "большая", с личной историей и так далее, а Вовка маленький (21 год), рыжий, восторженный, влюбился в меня, безрезультатно и зря. В дальнейшем мы с ним спорадически встречались в Киеве и дружили, когда получалось.
Удивительный был тип, совершенно бескомпромиссный, кристальный внутри. Иногда (в частности, поэтому) совершенно невыносимый снаружи. Не надо, конечно, такие прозвища себе выдумывать: как назовете, так и поплывет. Сам всю жизнь обламывался и других обламывал. С вечно трагически задранной головой и старорежимно-красноречивой, высоколитературной речью, где матюки и сленг переплетались с самыми интеллектуальными оборотами и выкладками в кудрявом порядке. Благодаря Обломисту, кстати, Боря вообще узнал о моем существовании (Рома Фурман привез из Киева в Севастополь переписанную кассету). Первым прочитал мне, наизусть, во дворах, случайно встреченный на Рулетке в 94 (93?) году по (моей) дороге стопом из Европ, "Гамлета" Леся Подервянского. Но не так уж важно это. Хороший был чувак, хоть и путаник. Земля пухом.
Самое чудесное выступление Обломиста, прекрасно характеризующее его мрачноватый юмор, произошло в начале 2000-х, когда мы с группой впервые солидно приехали в Киев вступать, и Денис Блощинский, организатор этой гастроли, расстарался и устроил нам поляну в ресторанчике: два, а то и три раза в день нас бесплатно кормили таким количеством еды (и бухла), что я стала просто обзванивать киевских друзей и просить прийти помочь. Зван был, конечно, и Вовка. Место называлось "Шинок у Сени и Гоги" - я не сразу догадалась: дело в том, что расположен он был у синагоги. Все оформлено в расписном народном стиле, везде стоят букетики сухих цветов типа икебана, в частности, торчат из этих букетиков огроменные сухие пыльные маковые бошки. Вова пришел солидно, осмотрелся, тут же вытащил один такой цветочек и хрясь в пасть. Внимательно разжевал и говорит мне невозмутимо, как будто аперитивчика отведал, с неподражаемой киевско-аристократической интонацией: "Мак неважный".
Не знаю как в Умку, а в Янку Дягилеву Обломист был долго и страстно влюблен, и даже кажется взаимно. Во всяком случае, уже после смерти Янки я видела у него дома на стене фото их двоих, еще очень молодых и очень патлатых.
Помню, как мне было 16 и Обломист довел меня, наивную фенечковую девочку, до полной истерики при первом знакомстве. Заставил сидеть и слушать группу "Каркас".
Вообще, понятия "хороший" и "плохой" к Обломисту были неприменимы в принципе. Для меня он был страшный. И страшно пропавший, за что его всегда очень хотелось пожалеть - что я и пыталась делать при случае, но на таком расстоянии, чтобы у Обломиста не получалось откусывать куски (а это он умел делать хорошо).
"Папа говорит, из меня бы вышел отличный фармацевт". Это точно. С Вовиными познаниями о веществах-то.
Папа Обломиста, артист эстрады Эмиль Попов, был (или может еще есть и жив, вполне возможно) очень примечательный человек, и не менее трагический, но на свой артистический лад. Мама их обоих бросила в незапамятные времена и уехала в Кению, в Найроби, где вышла замуж за посла. Обломист был в Кении, ездил потом с ней повидаться.
А ведь он многих любителей веществ пережил из той тусовки, причем на немаленький срок.
Земля им всем пухом, великим путаникам и анархистам.
Умер в Киеве Вовка Обломист, старый дружище. У нас с ним бывало по-разному, вплоть до серьезных скандалов (чудил он по пьяни на концертах знатно). Хочу написать два слова отдельно, не в комментах.
Я познакомилась с ним на Гауе в 86 году, уже "большая", с личной историей и так далее, а Вовка маленький (21 год), рыжий, восторженный, влюбился в меня, безрезультатно и зря. В дальнейшем мы с ним спорадически встречались в Киеве и дружили, когда получалось.
Удивительный был тип, совершенно бескомпромиссный, кристальный внутри. Иногда (в частности, поэтому) совершенно невыносимый снаружи. Не надо, конечно, такие прозвища себе выдумывать: как назовете, так и поплывет. Сам всю жизнь обламывался и других обламывал. С вечно трагически задранной головой и старорежимно-красноречивой, высоколитературной речью, где матюки и сленг переплетались с самыми интеллектуальными оборотами и выкладками в кудрявом порядке. Благодаря Обломисту, кстати, Боря вообще узнал о моем существовании (Рома Фурман привез из Киева в Севастополь переписанную кассету). Первым прочитал мне, наизусть, во дворах, случайно встреченный на Рулетке в 94 (93?) году по (моей) дороге стопом из Европ, "Гамлета" Леся Подервянского. Но не так уж важно это. Хороший был чувак, хоть и путаник. Земля пухом.
Самое чудесное выступление Обломиста, прекрасно характеризующее его мрачноватый юмор, произошло в начале 2000-х, когда мы с группой впервые солидно приехали в Киев вступать, и Денис Блощинский, организатор этой гастроли, расстарался и устроил нам поляну в ресторанчике: два, а то и три раза в день нас бесплатно кормили таким количеством еды (и бухла), что я стала просто обзванивать киевских друзей и просить прийти помочь. Зван был, конечно, и Вовка. Место называлось "Шинок у Сени и Гоги" - я не сразу догадалась: дело в том, что расположен он был у синагоги. Все оформлено в расписном народном стиле, везде стоят букетики сухих цветов типа икебана, в частности, торчат из этих букетиков огроменные сухие пыльные маковые бошки. Вова пришел солидно, осмотрелся, тут же вытащил один такой цветочек и хрясь в пасть. Внимательно разжевал и говорит мне невозмутимо, как будто аперитивчика отведал, с неподражаемой киевско-аристократической интонацией: "Мак неважный".
Не знаю как в Умку, а в Янку Дягилеву Обломист был долго и страстно влюблен, и даже кажется взаимно. Во всяком случае, уже после смерти Янки я видела у него дома на стене фото их двоих, еще очень молодых и очень патлатых.
Помню, как мне было 16 и Обломист довел меня, наивную фенечковую девочку, до полной истерики при первом знакомстве. Заставил сидеть и слушать группу "Каркас".
Вообще, понятия "хороший" и "плохой" к Обломисту были неприменимы в принципе. Для меня он был страшный. И страшно пропавший, за что его всегда очень хотелось пожалеть - что я и пыталась делать при случае, но на таком расстоянии, чтобы у Обломиста не получалось откусывать куски (а это он умел делать хорошо).
"Папа говорит, из меня бы вышел отличный фармацевт". Это точно. С Вовиными познаниями о веществах-то.
Папа Обломиста, артист эстрады Эмиль Попов, был (или может еще есть и жив, вполне возможно) очень примечательный человек, и не менее трагический, но на свой артистический лад. Мама их обоих бросила в незапамятные времена и уехала в Кению, в Найроби, где вышла замуж за посла. Обломист был в Кении, ездил потом с ней повидаться.
А ведь он многих любителей веществ пережил из той тусовки, причем на немаленький срок.
Земля им всем пухом, великим путаникам и анархистам.
